Сегодня мы расскажем про отцов-основателей (и матерей-основательниц) профессии.
Первая женщина-дизайнер начинала с театральной сцены и сценографии, а после оформила интерьер первого частного женского клуба в Нью-Йорке и вошла во вкус. Именно Элси де Вульф ввела в моду стиль шинуазри и светлые цвета в интерьере вместо мрачных викторианских. А потом бросила всё, стала волонтером Красного Креста и… первая перекрасила в голубой цвет уже поседевшие волосы. Сейчас одна из вилл с ее интерьером принадлежит Роману Абрамовичу.
Проблема свалок еще не стояла так остро, поэтому дизайнер мог себе позволить неэкологичный призыв: «Выкидывайте и продолжайте выкидывать». На пике моды тогда оказался японский минимализм. Но использовать его «в лоб» было бы для творца несерьезно, поэтому дизайнер смешивал восточную стилистику с французским шиком в духе XVIII века.
Иногда вся его работа заключалась лишь в том, чтобы поместить в комнате несколько картин Пикассо. Но даже это никто не мог сделать так искусно, как Жан-Мишель Франк. А зенитом его славы стал диван-губы — вы наверняка видели его на фотографиях дома Сальвадора Дали.
Аккуратная классика плюс яркие детали — так выглядит излюбленная формула интерьера Альберта Хэдли. Он оформлял не только жилье для Рокфеллеров и Гетти, но даже Белый дом. «Педантичный Хэдли создавал смелый и даже провокационный дизайн», — вспоминает о своем учителе дизайнер Кирилл Истомин в своей статье. Только ему удавалось так мастерски соединить в одном проекте гламур и практичность.
Ее интерьеры легко узнать по дерзкому миксу геометрических принтов, флористических узоров и помпезной классики. Дома Дороти Дрейпер легко уходили с молотка после того, как она прикладывала к ним свою изящную руку в белой перчатке. Но декоратор предпочитала работать не с частными пространствами, а с коммерческими: она оформляла отели, театры, рестораны и Метрополитен-музей в Нью-Йорке. Своим опытом Дороти Дрейпер поделилась в книге «Украшать — это весело!».
В некрологе его называли «убийцей флористического орнамента». Дэвид Хикс ворвался в британскую историю дизайна верхом на зигзагах и ромбах, проехавшись на них по самой границе с китчем. Его почти вызывающая геометрия на полуслове оборвала «цветочно-букетный» период в английском дизайне. А последним детищем декоратора стал… его собственный гроб. Без ручек.